Танцующий с волками 13

[besessen]

Сначала несколько предупреждений:
1. Эдик. Имхо этот möchte-gern-Romeo обязательно психанул бы в такой ситуации. Может, не так, но психанул бы. Он бы совершенно точно этого не понял бы, поскольку идеальные ромео к жизни и различным ее проявлениям не приспособлены.
2. Эмбри. Кто-то должен быть злодеем, раз Волтури не задействованы или пока не задействованы). А так я ничего против него не имею. Любовь вообще творит с людьми ужасные вещи и доводит их до страшного ООСа.
3. Я скатилась в сопливую романтику. Видимо, повлияло то, что я очень хорошо провела рождество))). Захотелось что-то. Ну и песня обязывает).


Понадобилась несколько дней, чтобы семья собралась вместе. Карлайл знал, что реакция детей будет негативной, и боялся этого. Более всего его беспокоило, что скажет Эдвард, и как теперь быть в его присутствии. Мысли – не слова, их сложнее скрыть.
Розали и Эммет отнеслись к ситуации точно так, как Карлайл и предполагал: полностью встали на сторону матери. Розали при встрече с Карлайлом выразительно морщила нос, а в разговорах с остальными сетовала, что в семье скоро появится еще одна дворняжка. Эммет соглашался с ней, как, впрочем, и всегда. С Эдвардом у Карлайла состоялся тяжелый разговор. Надеятся на то, что когда-нибудь сын перестанет его осуждать, было бесполезно.
- Ты был для меня примером во всем! – заявил он, когда они с Карлайлом остались одни в гостиной. – Вы с Эсми для меня – олицетворение любви, доказательство того, что вечная любовь все-таки существует в этом мире. Я старался быть похожим на тебя, я стал вегетарианцем во многом благодаря тому, что им был ты! Твои принципы и твоя мораль стали моими... но сейчас я просто не понимаю, что происходит. – Эдвард нервно ходил по гостиной взад-вперед.
- Я влюбился. Сам не понимаю, как это случилось, но теперь я не могу жить без нее, - в сотый раз тихо повторил Карлайл. Джаспер повез Элис в Сиэтл, чтобы она немного развеялась – его способности сейчас совсем не помешали бы, чтобы успокоить брата.
- А как же мама? Разве ты не любишь ее? Я же помню, как ты о ней думал на протяжении всех этих лет! – сын остановился напротив отца, вперив в него яростный взгляд.
- Я любил ее, Эсми и сейчас очень много значит для меня, но... – Карлайл хотел объяснить дальше, но невольно вспомнил, как вчера Леа заходила к нему на работу: она попала под дождь, тонкие струйки стекали по бронзовой коже, белая майка насквозь промокла и стала совсем прозрачной, она совершенно не скрывала ее высокую грудь... а потом Леа одним прыжком оказалась рядом, ее улыбка сияла так, что в кабинете стало светлее... ее губы на его губах...
Воспоминание промелькнуло в его голове не более, чем за пару десятых секунды, но Эдварду хватило и этого:
- Нет! Перестань! Господи, это отвратительно! Я не в силах это понять! – он сжал виски пальцами и затряс головой.
- Эдвард, успокойся. – Карлайл подошел и хотел положить руку сыну на плечо, но тот дернулся, сбрасывая ее. – Иногда так случается: ты встречаешь кого-то, совершенно особенного, и происходит это не единожды...
- Эсми – особенная, а чем могла тебя привлечь оборотень, да кто угодно другой, кроме Эсми, я не понимаю! – возразил тот. – Если любишь, то один раз и навсегда.
- Всякое в жизни бывает, - настаивал Карлайл. – Эдвард, пожалуйста, не нужно так нервничать. Что бы ни произошло дальше, вы по-прежнему мои дети. Мы будем видеться так же часто, как прежде, ничего не изменится.
- Не думаю, что хочу этого. – Эдвард вздернул подбородок, смерив отца разочарованным взглядом, и ушел в спальню, проведать мать.
Эсми, как Элис и предсказывала, оставалась неподвижной, будто бы впавшей в кому. Попытки привести ее в чувство потерпели крах: она не реагировала ни на разговоры, ни на прикосновения, ни на что. Когда Карлайл отнес ее в спальню и уложил, она просто позволила ему это сделать, ни взглядом, ни вздохом не показав, что заметила перемещение в другую комнату и перемену позы. Эсми лежала на их кровати, смотря немигающими глазами в потолок, как кукла в человеческий рост. Элис, Джаспер, остальные дети и сам Карлайл по очереди дежурили около нее. Что касается Карлайла, то он разрывался между домом и Леей. Он старался каждый день, хоть на пять минут, увидеть ее и убедится, что все в порядке, и постоянно чувствовал себя виноватым. Когда он сидел рядом с Эсми, пытался разговорить ее, еще раз извиниться, то его тянуло к Лее; когда Карлайл встречался с Леа, то не мог прекратить думать об Эсми, страдающей по его вине.
Беременность девушки протекала нормально, хоть и слишком быстро. Чтобы никто не заметил изменений, она начала носить бесформенные джинсы и балахоны, и по-прежнему наотрез отказывалась рассказывать родным. Узнав о болезни Эсми, Леа посочувствовала ей – все же, несмотря на некоторую стервозность, она была доброй, но тут же заявила:
- Если она притворяется, чтобы вернуть тебя, то ничего не выйдет. Ты – мой!
- Эсми бы никогда..., - договорить Карлайл не смог, потому что Леа целовала его.
Обстановка весьма располагала к тому, чтобы отложить спор: он и Леа гуляли по набережной Порт-Анжелеса, на нейтральной территории. Наступала ночь, на темном ясном небе четко вырисовывался тонкий серп молодой луны, одна за одной появлялись звезды. С канадской стороны пролива, вдалеке – на человеческий взгляд, разумеется – подмигивал огоньками порт Саанич.
Близлежащие улицы были пусты, ни один человек не нарушал их уединение. Откуда-то из параллельного переулка доносилась тихая музыка; должно быть, ночной бар или кафе. Как хорошо было бы сейчас закружиться вдвоем по набережной, в такт мелодии, вместе с ветром... Каллен не был знатоком современной эстрады, но песня показалась ему настолько пленительной, что он предложил:
- Хочешь потанцевать?
- Если тебе не жалко твои ноги, то хочу, - Леа положила руки ему на плечи. Карлайл только рассмеялся, покачав головой:
- Для тебя мне не жалко ничего, - и осторожно положил руку на ее располневшую талию.
Было что-то волшебное в этом танце под звездным небом, в опустевшем городе. Обнимая Леа, Карлайл не мог отделаться от странного, щемящего чувства в груди. Вспомнилась старая пословица: «Рыба может полюбить птицу, но где они будут вить гнездо?». Вампир и оборотень, прильнувшие друг к другу в объятиях – есть ли на свете картина более нереальная? Неизвестный Каллену певец продолжал петь, будто бы читая его мысли:

She's like the wind through my tree
She rides the night next to me
She leads me through moonlight
Only to burn me with the sun
She's taken my heart
But she doesn't know what she's done

Feel her breath on my face
Her body close to me
Can't look in her eyes
She's out of my league
Just a fool to believe
I have anything she needs
She's like the wind...*


Несмотря ни на что, эта любовь и этот ребенок стали неожиданным, но прекрасным подарком для Карлайла. Сейчас он не мог себе представить, как сложилась бы его существование дальше, если бы девушка-оборотень тогда не постучалась к нему в кабинет. Она пришла нежданно, негаданно и забрала с собой его сердце и, еще более непредсказуемо, подарила ему свое.
«Понимаешь ли ты, что сделала со мной? Одной улыбкой и взмахом ресниц – покорила, поставила мой мир с ног на голову... вернула к жизни. Осознаешь ли, что благодаря тебе я снова живу?»
Он смотрел, как ветер ерошит ее черные волосы, играет с подолом длинного платья, когда Леа кружится вокруг себя, как загораются глаза девушки, когда их взгляды встречаются, и понимал – да, она знает и чувствует то же самое. Карлайл привлек ее к себе, когда Леа приблизилась в очередном па, наслаждаясь ее теплом. С ней и малышом не должно произойти ничего плохого, никогда, что бы ни решила его семья. Он в ответе за них обоих и, видит Бог, любит их больше жизни. Для посторонних Леа была сильным непобедимым зверем, Карлайл же видел в ней нежную и очень уязвимую девушку. Леа иногда шутила, что он приручил ее. Но приручить оборотня – все равно что поймать ветер.
«Что ж, вот он - ветер в моих руках», он ласково провел рукой по горячему плечу, наклоняясь к ней. Свидетелем их поцелуя стали лишь звезды, морской ветер и ночная темнота.
Вампиры по-другому воспринимают ход времени, нежели люди: возможно, прошло пять минут, а может, целый час, прежде чем Леа испуганно вскрикнула и закрутила головой, ловя приносимые ветром запахи и высматривая кого-то в темноте. Вслед за ней и Карлайл почувствовал другого оборотня очень близко от них. Леа инстинктивно прижала ладонь к своему животу.
- Черт, опять ты?! – она сжалась, когда высокая фигура Эмбри Колла выступила из тьмы. Молодой человек встал напротив пары, засунув руки с карманы облегающих старых шорт, и с пренебрежением осмотрел соперника:
- И я рад тебя видеть. Гуляете под луной?
- Да, и мы хотели бы продолжить прогулку без вашего участия. – Карлайл взял Леа за руку и повел прочь. В ее положении нельзя волноваться, и он решил, что объяснить индейцу элементарные правила поведения сможет и в другой раз.
Увидев это, Эмбри задергался. Дыхание квилета стало хриплым и тяжелым, напряженные мускулы заходили под кожей. Когда Леа сжала ладонь Карлайла в ответ, окрестности набережной огласил громкий вой. Каллен обернулся, отталкивая Леа себе за спину.
Силуэт Эмбри замерцал, меняя очертания. Руки и ноги вытянулись в волчьи лапы, смуглая кожа проросла бурым с подпалинами мехом – волк прижался к земле, приготовившись к прыжку. Леа вскрикнула, ее сердце забилось быстро-быстро. И так же быстро застучало другое, маленькое сердечко.
- Уходи! – Карлайл выпрыгнул вперед. Он отлично понимал, что не имеет права драться с Эмбри, это бы поставило под удар всех Калленов – но хотя бы задержать его Карлайл должен был.
Огромный зверь накинулся на него, сбивая с ног ударом лапы, зубы щелкнули и почти коснулись шеи вампира. Эмбри, в отличие от Карлайла, не задумывался над такими вещами, как нарушение договора.
- Нет! – позади них раздался хлопок.
Тяжесть волчьего тела, придавливающая вампира к земле, внезапно изчезла. Каллен вскочил на ноги, подозревая, но не хотя верить:
«Ненормальная! Это же опасно!»
Он хотел бросится на помощь, но изящная серебристо-серая волчица, треплющая за холку намного более крупного, чем она, бурого волка, предостерегающе зарычала и сильнее впилась в шею поверженного врага – не трогай мою добычу. Эмбри не сопротивлялся, только тихо поскуливал, он выглядел растерянным и сбитым с толку. Мощное тело было изранено, из раны на шее, прямо из-под сжавшихся на ней зубов волчицы тонкими струйками стекала кровь.
- Леа, отпусти его. Я не думаю, что он в состоянии повредить тебе. – Вампир медленно приблизился к ним. – Пожалуйста, обратись в человека.
Эмбри перестал волновать Карлайла в ту же секунду, как он понял, что волк убит новостью, увиденной в мыслях Леа, и ничего им не сделает. Чтобы это понять, не нужно было уметь читать мысли, настолько потрясенным и подавленным тот выглядел. Единственное, о чем сейчас был способен думать Каллен – это о том, как превращение отразилось на здоровье ребенка и его матери.
Волчица неохотно разжала зубы, с сомнением посмотрела на вампира, потом на волка и, тявкнув напоследок что-то, судя по выражению на морде оборотня, язвительное и обидное, перевоплотилась в человека. Коричнево-бурый волк не стал наблюдать за ними дольше: прихрамывая, он поднялся и побрел прочь, в сторону окраины, низко опустив голову и загребая ногами. Ветер уносил с «поля боя» красные и черные клочки материи, совсем недавно бывшие платьем Леа и штанами Эмбри.
- Леа, о чем ты только думала?! – Карлайл стащил с себя пуловер и помог ей надеть его; свитер смотрелся на Лее, как короткое платье.
- Не могла же я стоять и смотреть, как он раздирает тебя на части! – возразила она.
- Тебе больно? Чувствуешь что-то необычное, странное? Мы должны немедленно отправится в больницу и проверить...
- Все в порядке, разве ты не слышишь? – она положила ладонь Карлайла себе на живот. – Сердце стучит, бьется. С ним все хорошо, он просто превратился вместе со мной. Не надо в больницу. Мне бы лучше домой.
- Раз Эмбри знает, вскоре узнают все. Может, тебе не возвращаться пока в Ла Пуш? Я найду подходящее жилье здесь или в Форксе, - предложил он.
- Они мне ничего не сделают. Кому какое дело до нашего ребенка? Разве что, мама будет в ярости. – Леа вздохнула и прикрыла глаза, прижавшись к Карлайлу.
- Все равно, я не доверяю Эмбри. Подумай о переезде, пожалуйста, - вампир успокаивающе гладил ее плечи и спину.
- Да пошел он, - фыркнула Леа, и нерешительно продолжила:
- Когда я обратилась, не только Эмбри услышал мои мысли. Сэт тоже находился неподалеку, патрулировал территорию. Он все знает и он скоро будет здесь.
- Он уже здесь, - подтвердил Карлайл, оборачиваясь на запах.
- Привет! – Сэт Клирвотер, с растрепанными от быстрого бега волосами и улыбкой на лице, подошел к ним. – Колл уже смылся? Жаль, я бы ему навалял! – молодой человек пожал Карлайлу руку. – Надо же, я стану дядей. Круто!
- Сэт, я предложил твоей сестре временно переехать, но Леа эта идея не по душе. Я считаю, что Эмбри может быть опасен для нее...
Леа возвела глаза к небу:
- Кто из нас уполз отсюда, хромая? Я или Эмбри?
- Я присмотрю за ней, обещаю, - не слушая сестру, заверил Карлайла Сэт. – Эмбри и на пушечный выстрел не подойдет к нашему дому. Все будет нормально.
- В случае чего сразу же позвоните мне!
- Ладно, - хором ответили Клирвотеры и рассмеялись такой синхронности.
Леа поцеловала Карлайла в щеку на прощание, и брат с сестрой ушли, весело переговариваясь. Каким-то неведомым образом Сэту всегда удавалось привести Леа в хорошее расположение духа.
Карлайл смотрел им вслед, пока они не скрылись.

+++++


* Патрик Суэйзи, „She`s like the wind“.

www.youtube.com/watch?v=yfg97-5uhFQ